Татьяна была потрясающим, высоко мотивированным менеджером в международной организации, штаб-квартира которой находится в Вашингтоне.
Получив продвижение и заняв руководящую должность, она получила в наследство небольшую команду сотрудников. Ее непосредственные подчиненные были весьма категоричны, циничны, прямолинейны и враждебно настроены по отношению к руководству. По правде говоря, вся команда сразу очень скептически отнеслась к новому руководителю.
Ситуацию усугубляло еще и то, что многие из них занимали одну и ту же позицию более 10 лет, не получая при этом значимой обратной связи и не ощущая своей важности.
Татьяна решила всерьез взяться за дело. Она была решительна в своем намерении обеспечить эффективность и сформировать боевой дух. Но ни то ни другое не вызывало энтузиазма у подчиненных. Кабинет Татьяны находился на несколько этажей выше того, где трудились ее сотрудники, в просторном здании, что лишний раз подчеркивало ее высокую позицию и предполагаемую удаленность от простых смертных. При такой основанной на статусном различии организации пространства Татьяна ощущала себя некомфортно, поэтому решила собственноручно доставлять почту (которую приносили сначала в ее кабинет) на рабочие места своих сотрудников, расположенные тремя этажами ниже.
В соответствии со стандартной рабочей процедурой руководители отправляли подчиненным электронные сообщения, чтобы те сами забирали почту и другие рабочие документы. Татьяна была намерена своими пешими походами продемонстрировать уважение и дух товарищества. Это было типично для ее стиля; ее выбор и действия отражали ее естественную кротость характера.
Что подумали подчиненные? Они были в ярости. Новая начальница невыносима! Она явно не испытывает к ним ни доверия, ни уважения. И как же, спрашивается, они пришли к этому железобетонному выводу?
«Она за нами следит! — заявляли они. — Вместо того чтобы вызвать нас в свой кабинет за почтой, она приносит ее сюда, чтобы у нее был предлог подглядывать за нами». Этих данных им было достаточно для доказательства своей теории.
Занавес.
Давайте на некоторое время забудем эту историю и перенесемся в другое полушарие, на бескрайние просторы Австралии.
Когда я приехала туда для выступления на конференции, меня пригласили на экскурсию по местности рядом с Маручидором, очаровательным прибрежным городком в Квинсленде. Вскоре после того, как мы начали автобусную прогулку, водитель по имени Пол, местный житель, специально нанятый для проведения экскурсии, указал на что-то вдалеке — он увидел там «ру» (так австралийцы называют кенгуру). Одержимая желанием увидеть дикого ру, я начала напряженно всматриваться. К своему ужасу, я не смогла с непривычки разглядеть ру на фоне местного ландшафта.
Когда поездка подошла к концу, Пол спросил, довольна ли я. Я поблагодарила его за изумительную работу и за то, что он познакомил нас со своим родным краем, но призналась, что неудачная попытка увидеть ру меня разочаровала. Пол меня успокоил: «Думаю, мы можем кое-что для вас придумать». Когда все высадились, он велел мне остаться в автобусе, и мы отправились в находящийся неподалеку Университет Южного Квинсленда, по кампусу которого бродили семьдесят или восемьдесят диких ру. Как только мы приехали, то сразу же заметили двух прелестных животных, гревшихся в лучах солнца. Волнение переполняло меня, и тут я задала абсурдный вопрос:
— А можно мне подползти поближе и погладить его?
— Не вопрос, дружище, — ответил он в своей вальяжной австралийской манере.
Встав на четвереньки, я незаметно (по крайней мере, мне сейчас очень хочется думать, что так и было) подползла к кустам, совершила стратегически необходимый круг вокруг ру и, оставаясь незамеченной, заняла позицию прямо за ними.
Ощущая головокружение от собственного успеха, я протянула руку к более крупному ру и коснулась его спины.
Каким-то непонятным образом я умудрилась не заметить, что ру меньших размеров был детенышем. Мама была обязана его защищать. Тучи внезапно сгустились надо мной.
Ру-мама явно не ожидала моего появления за своей спиной и была ошарашена. Она вскочила на задние лапы и начала кружить вокруг меня, как боксер, готовый к бою. Откуда-то издалека раздался ровный голос моего гида: «А теперь уползайте… быстро».
Мне удалось остаться целой и невредимой. Больше я, однако, не предпринимала попыток завязывать дружбу с кенгуру.
И вот мы естественным образом приходим к вопросу о том, почему многие руководители питают такую нелюбовь к управлению. И история Татьяны, и мой рассказ о ру — иллюстрации загадочного Великого Бардака, который принято называть Управлением.
Предлагаю рассмотреть следующие сравнения:
| Сценарий действий | Доставить почту | Погладить кенгуру |
| Намерения — Татьяны и мои | Установить позитивный контакт | Установить позитивный контакт |
| Поведение — Татьяны и мое | Активный жест, призванный продемонстрировать скромность и уважение
к команде |
Тихое, мягкое, осторожное приближение с целью продемонстрировать мирные намерения |
| Желание команды и кенгуру | Чтобы их оставили в покое | Чтобы их оставили в покое |
| Интерпретация команды и кенгуру | ОПАСНОСТЬ! Втор-
жение в личное пространство! |
ОПАСНОСТЬ! Втор-
жение в личное пространство! |
| Внутренняя реакция команды и кенгуру | Угроза! | Угроза! |
| Внешняя реакция команды и кенгуру | Готовность к бою | Готовность к бою |
Откуда такие несоответствия между намерениями и интерпретациями? Эти примеры единственные в своем роде или, что хуже, они типичны, лежат в основе нашего существования?
Я предпочла бы не отвечать на этот вопрос. Но придется, исключительно ради вашего профессионального успеха. Типичная взаимосвязь между намерением и интерпретацией выглядит следующим образом:
Мое намерение → Ваша реакция → Искаженный до неузнаваемости результат
Да, дорогой читатель. Эти несоответствия действительно составляют саму суть нашей жизни.
Источник: вакансии в Краснодаре и Краснодарском крае
Подведу краткий итог. Люди ненавидят управление, потому что оно опустошает и мешает вовремя выполнять другие важные задачи. И кроме того, существует заблуждение: чтобы стать хорошим руководителем (и занять то самое желанное VIP-место на парковке), вы якобы должны загнать себя как личность в заранее определенный шаблон.
